Читать книгу "Босяки и комиссары  - Александр Баринов"

Забавно, что вскоре я стал встречаться и с самим Калле. Официально нам свиданий, конечно, никто не давал, но поскольку тюрьма в Таллине небольшая, наши пути там нередко пересекались. Администрация приветствовала, если заключенные занимались каким-нибудь полезным трудом, и я устроился уборщиком в коридоре. Поэтому время от времени я через дверь камеры, где тот сидел, здоровался с Калле, интересовался, как у него дела. Но тот обычно отвечал недобро — наверное, думал, чего с босяком говорить.

Единственный, кто меня вежливо выслушал и пообещал все проверить, оказался очередной прокурор. Он еще несколько раз приходил, все уточнял разные детали, имена, даты и адреса, но в конце концов сообщил, что ничего нового узнать не удалось. Насколько я понял, прокуратура не хотела больше воевать с полицией из корпоративной солидарности. Мол, Калле и так отправили в тюрьму, зачем еще портить отношения с его коллегами, жизнь себе усложнять.

Убедившись, что эту стену мне не пробить, я решил зайти с другой стороны и через одного знакомого связался с журналистом известной газеты. Мы с ним тоже долго сидели в тюремной комнате для переговоров, и уже в который раз я пересказывал в подробностях свою эпопею. Через какое-то время вышла статья, в которой журналист честно описал мою версию событий последних лет с Калле и указал, что это все можно проверить — теми самыми способами, о которых я рассказывал и КаПо, и прокуратуре, и полиции. Какой тут поднялся крик в газетах и на ТВ! Представители полиции везде заявляли, что это все выдумки и провокация, возмущались, как же можно верить такому проходимцу и наркодельцу, как я. Журналист пытался возражать, что тут не надо верить или не верить, а можно все проверить — для начала хотя бы просто сравнить образцы экспертиз в полицейской лаборатории. Но его уже никто слушать не стал, тем более что возмущавшихся полицейских было много, а он один. И в таком положении главное, кто громче кричит, а не что именно. В общем, в конце концов так мне ничего и не удалось добиться, и страсти на время утихли. Но комиссара из-под ареста суд все же не отпустил.

Новости тем временем продолжали поступать, порой самые удивительные. Через несколько месяцев после моего задержания в Москве местная милиция арестовала Влада. У нас с ним оставался еще довольно солидный запас готового MDP, который я не успел переработать сам или переправить в Таллин. Об этом каким-то образом прознал Марво, который стал названивать Владу с просьбой продать ему наш товар. Через знакомых я смог предупредить Влада, что Марво — полицейский агент и иметь с ним дело ни в коем случае нельзя. Но эти разговоры уже прослушивала то ли наша полиция, то ли российская милиция, и они поняли, что Влад оказался в непростом положении. С одной стороны, у него был большой запас дорогого и нелегального товара, с другой, он не знал, что с ним делать и кому доверять. В итоге полицейские разыграли перед Владом спектакль, прислав ему на переговоры своего агента. Судя по всему, тот назвался одним из моих таллинских партнеров и предложил купить часть MDP. Влад согласился и был задержан, когда привез мнимому покупателю все к тому же торговому центру «Гранд», где обычно мы отправляли наш товар в Таллин, порядка 300 кг «амбры».

При этом в Москве, однако, не смогли найти все мои запасы MDP, часть которого — порядка 500 кг — я в свое время, готовя к переправке, спрятал на одном заброшенном складе. И по этому поводу ко мне стали наведываться еще и следователи из Москвы.

Кроме того, еще до ареста Калле я неожиданно встретился в тюрьме с Заком. Он тоже ждал суда — люди Калле взяли его на продаже больше 10 тысяч таблеток, из-за которых он на несколько дней стал героем новостей. Тогда полиция объявила о разоблачении крупной нарколаборатории, располагавшейся на хуторе под Пярну. Обнаружили там, как писали газеты, более 300 тысяч таблеток экстази. Такого количества наркотиков не только в Эстонии, но и во всей Европе вообще никогда не находили. Вот часть из этих таблеток Зак, как сообщила полиция, и пытался продать, благодаря чему и был назван одним из главных наркодельцов Эстонии.

Это все само по себе, конечно, выглядело смешно. Врун и хитрый еврей Зак — главный мафиози! И при удобном случае, когда нам удалось спокойно поговорить, Зак рассказал, что на самом деле случилось.

По его словам, последнее время отношения у него с Марво совсем испортились, и тот начал отодвигать Зака от производства и хранения таблеток, под разными предлогами заставляя заниматься всякой ерундой и делая из него мальчика на побегушках. Понятно, и денег Марво ему стал меньше выплачивать, и Зак озаботился тем, как бы еще подзаработать. Лучше всего он умел делать таблетки, благо что в гараже у него по-прежнему стоял специально приспособленный ручной пресс, и Зак стал искать, у кого бы раздобыть подходящее сырье. Эти поиски свели его с одним случайным приятелем по имени Мирка, с которым они изредка виделись, но особо не дружили. Этот Мирка был дальним родственником Змея и как раз в то время занимался у себя на хуторе под Пярну — том самом, что потом нашла полиция — производством экстази. Порошок для этого ему прислали Змей с Марво и поручили сделать таблетки.

Мирка тоже считал, что платят ему слишком мало, и на этой почве они сговорились с Заком, решив часть таблеток украсть и продать. Им удалось стащить около 20 тысяч таблеток, но когда Зак взял их на продажу, то обнаружил, что товар никуда не годится — содержание в таблетке чистого MDMA было столь мизерным, что почти никакого эффекта от них не было. Поскольку Зак из-за подобных дел уже один раз сильно пострадал, когда его отдубасили русские в Печорах, то решил сделать таблетки заново. У себя в гараже он перемолол их в порошок, добавив еще немного амфетамина, и сделал на своем прессе таблетки заново. Всего получилось около 12 тысяч. Вот когда он их отправился продавать, люди Калле его и арестовали.

Как полицейские на него вышли, Зак точно не знал. Возможно, он сам при выборе покупателя нарвался на полицейского агента, а может, Марво специально его сдал. Как говорил Калле, «элиминировал», как ставшего ненужным «босяка».

Но самым удивительным было то, что в те же дни полиция нагрянула на хутор к Мирке, где обнаружила те самые 300 тысяч таблеток, объявив о небывалой победе над наркобизнесом. Конечно, экспертиза показала содержание в тех таблетках экстази, но Зак-то знал, что оно было никудышным и такой товар продать никак было нельзя. Это был бы самый наглый обман.

Поэтому, подумав, мы с Заком решили, что вся эта история с разоблачением на хуторе Мирки наркомафии была натуральным спектаклем. А сама нарколаборатория — как говорят в России, «потемкинской деревней», то есть бутафорией, декорациями, за которыми на самом деле ничего нет. И нужно это было все полиции лишь для того, чтобы рассказать о своей блистательной работе. И конечно, главным героем той истории был комиссар Калле — бескомпромиссный и неутомимый борец с наркобизнесом. А Марво и Змей снова остались вроде как ни при чем. Их поначалу тоже допрашивали, но оба вышли на свободу. Марво отделался условным наказанием, а Змея вообще никто не тронул.

Трудно сказать, для чего этот спектакль полиция устроила — то ли там уже знали о начатом КаПо против Калле расследовании и думали так себя обезопасить (мол, смотрите, героя преследуют), то ли просто хотели прославиться. В любом случае, это Калле не помогло. Хотя, возможно, и сыграло свою роль в том, что моими показаниями особо никто не заинтересовался. На фоне раскрытого под Пярну, как писали в газетах, «наркозавода» мои рассказы о другом производстве наркотиков выглядели не столь впечатляющими или необычными.